27 января.

Я не напрасно беспокоюсь,
Чтоб не забылась та война:
Ведь эта память – наша совесть.  

Она, как сила, нам нужна.

Ю. Воронов

27 января 1944 года была окончательно снята блокада Ленинграда, длившаяся 900 дней и ночей.
 Вечная помять её жертвам! Поклонимся ещё раз Великому подвигу!

Ленинградский салют

...И снова мир с восторгом слышит
салюта русского раскат.
О, это полной грудью дышит
освобожденный Ленинград!

...Мы помним осень, сорок первый,
прозрачный воздух тех ночей,
когда, как плети, часто, мерно
свистели бомбы палачей.

Но мы, смиряя страх и плач,
твердили, диким взрывам внемля:
- Ты проиграл войну, палач,
едва вступил на нашу землю!

А та зима... Ту зиму каждый
запечатлел в душе навек -
тот голод, тьму, ту злую жажду
на берегах застывших рек.

Кто жертв не предал дорогих
земле голодной ленинградской -
без бранных почестей, нагих,
в одной большой траншее братской?!

Но, позабыв, что значит плач,
твердили мы сквозь смерть и муку:
- Ты проиграл войну, палач,
едва занес на город руку!

Какой же правдой ныне стало,
какой грозой свершилось то,
что исступленною мечтой,
что бредом гордости казалось!

Так пусть же мир сегодня слышит
салюта русского раскат.
Да, это мстит, ликует, дышит!
Победоносный Ленинград!

  27 января 1944   Ольга Берггольц

Из книги "Подвиг Эрмитажа": 

"Двадцать седьмое января...

 Ещё вчера снег лежал нетронутой целиной у главных подъездов в Эрмитажа - и у того, что на Дворцовой набережной, и у того, где прогнувшийся карниз поддерживают гранитные атланты. Ещё вчера широкие ступени, ведущие к обоим подъездам, были покрыты белой снежной простынёй, такой же ровной, гладкой и безжизненной, как в первую блокадную зиму, когда в ленинградской поэме Веры Инбер возникла строка, врезавшаяся в память ленинградцев:

                              Мёртвый, как гробница, Эрмитаж...

 Вчера ещё длилась третья блокадная зима, а сегодня 27 января 1944 года, зима уже не блокадная. Взрыхливая валенками снежную целину, эрмитажники взбираются по погребённым под снегом ступеням к каждому их наглухо забитых музейных подъездов. В заржавленные кронштейны вставляют они красные флаги победы.

 В красных флагах весь Ленинград. Марши гремят из репродукторов. Победные марши и слова о победе:

 "Город Ленинград полностью освобождён от вражеской блокады..."

 Развеваются праздничные флаги, звучит праздничная музыка, праздничные номера "Ленинградской правды" расклеены на газетных щитах:

 "Войска Ленинградского фронта в итоге двадцатидневных напряжённых боёв... отбросили противника от Ленинграда по всему фронту на 65-100 километров. Наступление наших войск продолжается..."

 Праздничный номер "Ленинградской правды" приколот сегодня и к доске в служебном подъезде Эрмитажа. Старая доска для объявлений - два с половиной года на ней вывешивали приказы начальника объекта и начальника штаба МПВО, траурные бюллетени и "Боевые листки", сообщения о новых нормах хлебного пайка и извещения о научных заседаниях в Школьном кабинете, недельные графики работ по консервации музея и "молнии" об авралах после падения бомбы или снаряда. Сегодня всю эту старую доску занимает праздничный номер "Ленинградской правды".

 "Граждане Ленинграда! - читают эрмитажники обращение командования Ленинградского фронта. - Мужественные и стойкие ленинградцы! Вместе с войсками Ленинградского фронта вы отстояли наш родной город. Своим героическим трудом и стальной выдержкой преодолевая все трудности и мучения блокады, вы ковали оружие победы над врагом, отдавали для победы все свои силы..."

 Вечером над городом-победителем прогрохотало двадцать четыре торжественных залпа их трёхсот двадцать четырёх орудий. Многоцветные огни, взвившись в ленинградское небо, осветили каменные громады эрмитажных зданий, стены, истерзанные снарядами и бомбами, тёмные глазницы забитых фанерой окон, бессильных отразить даже огни салюта. Но Эрмитаж стоял на праздничной набережной не мёртвый, а живой. двадцать четыре раза прогрохотали орудия, салютуя защитникам Ленинграда, и двадцать четыре раза зарево победы озаряло Эрмитаж. Он стоял над Невой весь в шрамах и рубцах, как бывалый солдат, беспримерных боёв ветеран."