Печальная дата.

8 февраля 1837 года состоялась дуэль Пушкина и Дантеса на Чёрной речке.  Спусть два дня А.С. Пушкин умер.

Дантес же был легко ранен в руку. Условия дуэли, по настоянию Пушкина, были смертельными и не оставляли шанса уцелеть обоим противникам: барьер отделял врагов едва на десять шагов, стрелять разрешалось с любого расстояния на пути к барьеру. Секундантом Пушкина был его лицейский товарищ подполковник К. К. Данзас, секундантом Дантеса — сотрудник французского посольства виконт д’Аршиак. Раненый Пушкин был повезён с места дуэли на санях извозчика; а у Комендантской дачи пересажен в карету, которую послал старший Геккерн. Ныне на месте дуэли, в сквере у пересечения Коломяжского проспекта и железнодорожной линии Сестрорецкого направления (район Чёрной речки), установлен памятный обелиск.

                      Смерть поэта.
Погиб поэт! — невольник чести —
Пал, оклеветанный молвой,
С свинцом в груди и жаждой мести,
Поникнув гордой головой!..
Не вынесла душа поэта
Позора мелочных обид,
Восстал он против мнений света
Один как прежде... и убит!
Убит!.. к чему теперь рыданья,
Пустых похвал ненужный хор
И жалкий лепет оправданья?
Судьбы свершился приговор!
Не вы ль сперва так злобно гнали
Его свободный, смелый дар
И для потехи раздували
Чуть затаившийся пожар?
Что ж? веселитесь... — он мучений
Последних вынести не мог:
Угас, как светоч, дивный гений,
Увял торжественный венок.

Его убийца хладнокровно
Навел удар... спасенья нет.
Пустое сердце бьется ровно,
В руке не дрогнул пистолет.
И что за диво?.. издалека,
Подобный сотням беглецов,
На ловлю счастья и чинов
Заброшен к нам по воле рока;
Смеясь, он дерзко презирал
Земли чужой язык и нравы;
Не мог щадить он нашей славы;
Не мог понять в сей миг кровавый,
На что он руку поднимал!..

            И он убит — и взят могилой,
      Как тот певец, неведомый, но милый,
            Добыча ревности глухой,
      Воспетый им с такою чудной силой,
Сраженный, как и он, безжалостной рукой.

Зачем от мирных нег и дружбы простодушной
Вступил он в этот свет завистливый и душный
Для сердца вольного и пламенных страстей?
Зачем он руку дал клеветникам ничтожным,
Зачем поверил он словам и ласкам ложным,
      Он, с юных лет постигнувший людей?..

И прежний сняв венок, — они венец терновый,
Увитый лаврами, надели на него:
            Но иглы тайные сурово
            Язвили славное чело;
Отравлены его последние мгновенья
Коварным шепотом насмешливых невежд,
      И умер он — с напрасной жаждой мщенья,
С досадой тайною обманутых надежд.
            Замолкли звуки чудных песен,
            Не раздаваться им опять:
            Приют певца угрюм и тесен,
            И на устах его печать.

                  А вы, надменные потомки
Известной подлостью прославленных отцов,
Пятою рабскою поправшие обломки
Игрою счастия обиженных родов!
Вы, жадною толпой стоящие у трона,
Свободы, Гения и Славы палачи!
      Таитесь вы под сению закона,
      Пред вами суд и правда — всё молчи!..
Но есть и божий суд, наперсники разврата!
            Есть грозный суд: он ждет;
            Он не доступен звону злата,
И мысли и дела он знает наперед.
Тогда напрасно вы прибегнете к злословью:
            Оно вам не поможет вновь,
И вы не смоете всей вашей черной кровью
            Поэта праведную кровь!
               М. Ю. Лермонтов