Из "Петербургских зим".

Классическое описание Петербурга почти всегда начинается с тумана.
 Туман бывает в разных городах, но петербургский туман - особенный. Для нас, конечно. Иностранец, выйдя на улицу, поёжится: "Бр... проклятый туман..."
 Ёжимся и мы. Но...
                      ни на что не променяем пышный,
                 Гранитный город славы и беды,
                 Широкие, сияющие льды,
                 Торжественные чёрные сады...
 И туман, туман - душу этих"льдов и садов"... "Невы державное теченье, береговой её гранит", - Пётр на скале, Невский, сами эти пушкинские ямбы - всё это внешность, платье. Туман же  -  душа.
 Там, в этом жёлтом сумраке, с Акакия Акакиевича снимают шинель, Раскольников идёт убивать старуху, Иннокентий Анненский, в бобрах и накрахмаленном пластроне, падает с тупой болью в сердце на грязные ступени Царскосельского вокзала, прямо:
               В жёлтый пар петербургской зимы,
               В жёлтый снег, облипающий плиты,
которые он так "мучительно любил".
Впрочем, - всё это общеизвестно.
  Георгий Иванов "Петербургские зимы"