Уютное чтение.

  "Зимними вечерами, отужинав и вдоволь наговорившись, все затихали и каждый занимался своим делом: бабушка, надев очки, бралась за вязальные спицы, тетя Надя садилась писать письма детям — Юре и Тосе, Женя принимался за уроки, а мы с мамой подсаживались поближе к горячей печке, и она начинала вполголоса читать мою любимую книжку — «Волшебные сказки». Я слушал и не мог наслушаться. Время от времени мама брала кочергу и, открыв дверцу печки, перемешивала тлеющие угли, разбивая не желавшие прогорать головешки. Синеватое пламя на минуту вспыхивало и вновь угасало. Меня клонило ко сну, но уж больно хотелось дослушать сказку, хотя я прекрасно знал, чем она кончится. Уставшую за день маму сон морил не меньше моего, но она все же дочитывала до слов, которых я ждал: «Тут и сказке конец».
  Это был сигнал: теперь можно было отправляться на боковую.
  Воздержусь от подробного описания нашей квартиры, хотя вид ее наверняка мог бы поразить современного человека с самыми скромными запросами относительно жизненных удобств. По счастью, ребенок живет в ином мире, чем взрослый, все дети — поэты, и поэтическое воображение спасает их от многих огорчений; вдобавок у них меньше возможностей для сравнения — ведь ничего другого они не видели, а потому окружающая действительность кажется им нормальной.
Мне тоже казалось самым обычным делом, что потолок в кухне, с которого давно отвалилась штукатурка, поддерживался грубо оструганным деревянным столбом, что вечерами, когда все возвращались с работы и начинали готовить на примусах, там стоял синий туман, и не тот, что «похож на обман», а вполне осязаемый или, по крайней мере, обоняемый. Вид крысиного зада с вяло опущенным хвостом, скрывающийся в одной из дыр в углу туалета, вызывал легкий испуг, но одновременно будил детскую любознательность: куда она скрылась? Что там такое? Хотя в заветную дверцу с упрятанной за нею волшебной страной почему-то не верилось; очевидно, наш сортир не походил на жилище папы Карло."
    А.А. Иванов "Записки горожанина"